Михановский Вадим - Ищи В Аду Свою Звезду
Вадим Михановский
"Ищи в аду свою звезду..."
О жизни и творчестве писателя-сибиряка Вячеслава Алексеевича Назарова
приходится, к сожалению, говорить в прошедшем времени. Это плохо вяжется с
двумя датами на его памятнике: 1935-1977. Утешает в какой-то степени лишь
то, что "мало прожито, да сделано немало..." Об этом говорит и книга,
вышедшая в свет уже после смерти автора - в Красноярске, в 1985 году.
Мы немного были знакомы с Вячеславом Назаровым, встречались несколько раз
в Новосибирске и в Москве. В ту пору он работал режиссером кинокомплекса
на Красноярском телевидении. Закончив до того факультет журналистики МГУ,
он сразу выбрал Сибирь, которая и стала ему родным краем.
В начале 60-х его стали печатать в коллективных сборниках и журналах в
Москве. В Красноярске вышла книга стихов "Сирень под солнцем", в 1964-м -
вторая, "Соната". А в следующем году на совещании молодых писателей Сибири
и Дальнего Востока в Чите он был рекомендован и в 1966 году принят в Союз
писателей. Тогда же с группой молодых прозаиков и поэтов Сибири Вячеслав
Назаров отправляется в творческую поездку по городам страны. Москва и
Севастополь, Вологда и Архангельск, Череповец и Калинин - вот далеко не
полный перечень адресов этой поездки. Примерно к тому же времени можно
отнести его документальные ленты, часть из которых пробилась на экран ЦТ,
а чуть позже Назаров стал одним из первых лауреатов премии Красноярской
краевой комсомольской организации. Словом, если брать только анкетные
вехи, движение по жизненной спирали, как и "восхождение на Парнас"
происходили без сучка и задоринки. Но так ли это?
Родился он в Орле. В шесть лет оказался с больной матерью на
оккупированной врагом территории. Голод, холод, издевательства... Всего
успел натерпеться в своей короткой жизни Вячеслав Назаров, а точнее - в
жизни без детства. Позже, вступая в Союз писателей, он напишет в
автобиографии такие выверенные болью строки: "Я до сих пор просыпаюсь по
ночам от лая овчарок, которых натравливали на меня... пьяные эсэсовцы.
Иногда в сломанном дереве мне чудится виселица, которая стояла в центре
села, а в стуке дождя - шальные пулеметные очереди, которыми ночью
скучающие часовые прочесывали деревенские сады. Никогда, никогда не
забудется мне немец, который стрелял в меня, когда я копал на брошенном
поле прошлогодний гнилой картофель... Немцы, отступая, сожгли нашу
деревню, а мы с матерью две недели прятались в брошенном окопе. Над нами
гудела, обжигая и калеча землю, Орловско-Курская дуга".
В исповеди этой, конечно же, не выдумано ни строчки. Деликатно-торопливый,
как и некоторые герои его произведений, Вячеслав Назаров мог выплеснуть
подобные чувства только на бумагу. Из разговоров с ним я не помню, чтобы
он хоть однажды останавливался на военном детстве. Подробности о той поре
его жизни мне стали известны из других источников.
Он много ездил по Сибири, снимал фильмы о строителях Снежногорска и
Красноярской ГЭС, охотниках и животноводах Тувы, Хакассии и Эвенкии,
металлургах Норильска, рыбаках сибирского Севера. Он однажды рассказывал
мне, как уходил с рыбаками на лов сига и муксуна - прекрасной рыбы
низовьев сибирских рек, которую теперь, увы, можно увидеть, в основном,
только на картинках. И Назаров в то время уже тревожился о судьбе
сибирских рек, говорил об этой проблеме в фильмах, а позже и в
научно-фантастических повестях... Характерно, что большинство кадров в
своих фильмах он сопровождал собственными стихами. -Сейчас подобным
тв
